-Не простой? Не так, скорее- совсем простой, проще некуда. И, не надо звать меня мсье, это слово напоминает название породы маленьких собачек. Такие, со сплющенной мордой.
Всадник опять проявил нестандартный взгляд на культурные особенности страны пребывания, впрочем, практически сразу же избавив девушку от мучений по части придумывания того, как же его следует называть:
-Мое имя- Готфрид. Готфрид Хирдборен, если полностью. А теперь, пусть фроляйн посоветует, какое из этих заведений лучше и в чем между ними разница? Что подсказывает женское чутье на сей счет?
Переложил швейцарец проблему с больной головы на здоровую, поскольку для него оба названия были не более, чем набором звуков. Помощь кого то, кто был в городе дольше, чем он сейчас становилась более чем не лишней и упускать путеводную нить, воплощенную в образе белокурой девушки, совершенно не стоило. Кто знает, может быть за некоторую плату удастся уговорить блондинку поработать проводником? А что, дело то поди не пыльное. Размышляя примерно в таком ключе, Готфрид ехал, разглядывая свою спутницу сверху-вниз. Впрочем, для него это был единственный способ смотреть на нее, даже если бы он спешился. Что поделать, природа мать не обидела своего сына ростом.

-Ну, если Ризолли ближе, то пусть будет Ризолли.
Готфрид сделал выбор в пользу заведения, расположенного ближе, решив, что раз уж он попросил совета, то было бы странно не последовать ему. Да и к тому же девушка наверняка знала, о чем говорит, так что самодеятельность он счел излишней. Вместо этого швейцарец запустил руку в кошель, висящий на поясе и достал оттуда серебряную монетку. Достал, подбросил вверх. Серебристый диск блеснул в свете луны, после чего вернулся в ладонь своего хозяина. Хотя, правильнее будет сказать, что с виду громоздкий мужчина просто достал падающую монету из воздуха, уверенно и плавно, будто бы она и не падала, а преспокойно лежала на своем месте. В общем, с реакцией у Готфрида было все хорошо и даже лучше.
-А если уж этот Ризолли не далеко, то может быть я могу договориться об услуге проводника? Не без пользы для фроляйн, конечно.
Высказал идею швейцарец, глядя на Жизель, вопросительно и вертя монету в пальцах, явно намекая, что если девушка даст согласие на то, чтобы указать дорогу, монета сменит хозяина. Тот факт, что серебрушка в уплату небольшой прогулки-ценя мягко говоря непомерная, Готфрида не волновал. Сейчас у него были деньги, и была необходимость в том, кто расскажет о событиях в городе, местах, порядках и прочем. А деньги? Что деньги, они лишь средство для получения того, что нам нужно и не более того. Сегодня есть, завтра нету, потмо снова появятся... Становиться рабом бездушного металла и копить, исключительно ради того, чтобы радоваться от богатства, не решаясь с ним расстаться- что может быть смешнее?

Получив утвердительный ответ на свое предложение, всадник решил спешиться. Во первых потому что так было бы удобнее разговаривать, а во вторых не приходилось бы поминутно тянуть за повод упрямого коня, который считал столь медленный темп продвижения ошибочным. Животные, они такие, порой мнят себя умнее собственных хозяев.  Так или иначе, но  он покинул седло, спрыгивая со спины коня. Вы когда  нибудь видели, как прыгает большой, очень большой кот? С тяжеловесной грацией хищника, сильного, но сытого и благодушного. Готфрид двигался не хуже, не смотря на свои внушительные габариты. Вроде бы и не делал ничего такого необычного или удивительного, но вот поди ж ты! Только плащ, отороченный пятнистым мехом рыси колыхнулся, вторя движению.
-А пока мы идем, не расскажешь что происходит в городе? Ну, кроме обширного костра, который тут на полнеба светит.
Швейцарец вел теперь коня под уздцы, идя между ним и Жизель. Даже будучи пешим, Готфрид возвышался над блондинкой как сенбернар над ромашкой. Неизвестно, насколько в действительности был близок этот самый Ризолли, так что время пути можно было использовать с толком. Например, узнав последние сплетни. То, что сплетни бывают весьма и весьма полезными, и не интересоваться тем, как живет и чем дышит город, может быть большой ошибкой, Хирдборен прекрасно знал по опыту.
-Один знакомый говорил, что тут не спокойно последнее время, особенно по ночам. Что так? Если это правда, то надо быть давольно смелой фроляйн, чтобы гулять в одиночестве.
Добавил он с негромким смешком, с одной стороны делая ненавязчивый комплимент даме, а с другой надеясь, что она сможет просветить его касательно правдивости той информации, которая была получена до приезда.

-Подожгли бордель! Хотя, если в городе их несколько, то может быть это из за конкуренции.
Задумчиво проговорил швейцарец, размышляя над тем, что какая то странная ему попалась шлюха. Вообще неразговорчивая, да и ведущая себя так, будто она в церковь пришла в воскресное утро. С одной стороны- приличные молодые девушки по ночам не шляются где ни попадя. С другой- неприличные девушки ведут себя иначе. Совсем иначе, если быть точными до конца. На это швейцарец со спокойной совестью поставил бы собственные сапоги против гнутого гвоздя. Но если он прав, то интересно, куда спешила эта пташка, и какие ее планы он нарушил? Впрочем, куда бегают девицы по ночам было глубоко не его делом, так что разговор перешел в другое русло. В частности, обсуждению подвергся приснопамятный конь. Замечательное по своим габаритам животное.
-Помощник? Его звать Ганс, и достался он мне от одного приятеля. Дело было возле славного города Берн, там немного спорили власть имущие, ну  а мы как всегда, помогали немножко решить это дело. Так вот, приятелю там снесло башку, так что Ганс ему был более без надобности. И поскольку сложилось как сложилось, то зверя я решил взять себе. И то верно, что животине пропадать бесхозной, так?
Поведал Готфрид душещипательную историю обретения коня. Судя по светскому в чем то тону, которым сей случай был изложен, к усекновению головы некого приятеля швейцарец относился философски. Ну а что, обыденное дело. Кантоны ссорятся, головы и прочие части тела летят будто листья в сентябре.

Отредактировано Готфрид (2010-12-27 08:53:43)

Так или иначе, а болтливость явно не входила в список недостатков, которыми была наделена белокурая любительница прогулок по ночам. Да и вообще девушка вела себя крайне замкнуто, что было бы понятно, если бы не предварительный диагноз касательно ее профессии...
-А ты весьма необычная фроляйн. Другая уже заливалась бы соловьем, рассказывая все, что нужно и не нужно. Что погнало такую скромную пташку в темную ночь из дому? Муж бьет или к колдунье за приворотным зельем бегала?
Проговорил швейцарец, всем своим видом давая понять, что что бы там ни было, но порицать Жизель из-за причины ее поступка он не будет, а про себя подумал "Нет, киска, не похожа ты на шлюху. Ни на вышедшую на заработки, ни на возвращающуюся с них. Чего ж тогда тебя черти по подворотням то носят..." . В том, что девушки приличные по ночам не гуляют в одиночестве, без сопровождения спутника мужского пола, а еще лучше кормилицы, Готфрид был уверен. Ну, по крайней мере раньше такие ему не попадались.
-Ну да, наемник. Кантоны Швейцарии всегда продавали свои мечи, и замечу, мечи эти стоят тех денег, которые за них платят. Война прибыльное дело для того, кто знает, с какой стороны берутся за оружие и война будет всегда. А значит у наемников всегда будет работа.
Озвучил Готфрид философскую в чем то мысль, заодно обозначая свое отношение к делу убийства людей за деньги. Для  него это было не более, чем работой, не хуже и не лучше других. Кто то пашет поля, засевая их хлебом, кто то те же поля засевает телами мертвецов. Обычное дело, что еще сказать? На этом философские размышления наемника были прерваны, все той же белокурой девушкой. Жизель потянулась в сторону Ганса, дабы погладить. Что сказать-это была большая ошибка. Да, першерон зверь большой, с виду ленивый и добродушный, а Ганс так вообще само очарование, но! Тянуть руки к незнакомому животному, не проведя собственно, знакомства с ним, все же не следует. Ганс вот например, обладал характером скверным и даже склочным, и в силу ряда обстоятельств чужаков не жаловал. То есть копытом в лоб- это всегда пожалуйста, а вот фамильярности конь терпеть не был намерен. С удивительной для такой туши скоростью, конь дернул головой,прижал уши,  изогнул массивную шею и попытался укусить протянутую к нему руку. От  заметного вреда девушку уберегло только то, что хозяин давольно крепко держал коня под уздцы, и когда зверь начал атаку, Готфрид, естественно, дернул повод вниз. Но увы, швейцарец немного опоздал, так как не ждал от коня такого предательства вот прямо сейчас, а от девушки- такого легкомыслия. Так что зубы коварного животного успели сомкнуться на плече блондинки, оставляя там совершенно роскошный синяк. Кого хоть раз кусала лошадь, тот знает что это такое.
-Verdammt Tier!
Шумно выругался наемник, удерживая храпящее животное от продолжения борьбы против нежелательных касаний. Не самая простая задача, надо заметить, учитывая то, что средний першерон- то еще чудовище по плоти, но швейцарец справлялся.
-Прощения прошу, фроляйн, но Ганс не любит чужих рук. Впрочем, вы и сама хороши- додуматься тянуть руки к незнакомой лошади. Ужель не знаешь, что с конями по другому себя ведут?
Прокомментировал Готфрид сложившуюся ситуацию, заодно подметив, что девушка, похоже и правда раньше коней видела разве что в упряжи или уже оседланными. Сама врятли этими животными занималась. Итак, мы имеем ухоженную, чистенькую девушку, предположительно не шлюху, никогда не занимавшуюся грязной работой. На последний факт указывали руки Жизель, с чистыми ногтями и не без мозолей... И такая принцесса разгуливает одна, при том с таким видом, будто делает так еженощно. Однако, интересные дела творятся в городе Гавре, очень интересные. Наемник принялся рассматривать свою спутницу, надеясь по ее внешнему виду и манере держаться выяснить еще что либо, что могло бы указать на род занятий полуночницы.

Отредактировано Готфрид (2010-12-27 18:01:24)

То, что девушка испугалась и дала засранцу Гансу по морде, швейцарец воспринял с пониманием. Он тоже непременно дал бы в чан тому зверю, который решил бы попробовать его на вкус. А вот дальше началось интересное. Что делает обычная девушка, когда ей внезапно и обидно делают больно? Правильно, визжит и плачет. Но та, что представилась как Жизель, повела себя совсем иным образом. Дама отскочила, миловидное личико ее исказила гримаса ничем не прикрытой злобы, а нежная ручка легла на рукоять стилета. Н-да, отличная реакция для трепетной лани. Очень о многом говорящая реакция, и интересно укладывающая в уже имеющуюся мозаику поведения барышни. Впрочем, у Готфрида были дела и чуть поважнее. Например, вернуть коню спокойствие и таким образом исключить дальнейшие эксцессы.
-Wage es nicht!*
Рыкнул швейцарец на коня, не ослабляя хватки на узде, на тот случай, если Ганс попробует снова проявить всю красоту своего внутреннего мира. Впрочем, конь видимо счел программу по гадостям на сегодня выполненной, решив что принес достаточно вреда и теперь можно успокоится. Впрочем, сюрпризы на сегодня не окончились... Девушка заговорила, и одновременно с тем,  как она произносила слова, что то в ней неуловимо менялось. Какая то нечеловеческая, странная и иррациональная притягательность... Будто бы девушка начала светиться изнутри. Несомненно, швейцарец уже был бы готов постелить свой плащ на мостовую, чтобы совершенство, сошедшее с небес на землю не испачкало своих туфель в пыли этого грешного мира, если бы не знал ЧТО на самом деле сейчас проходит. И это что то ой как  ему не нравилось. Вот совершенно. Зато очень хорошо дополняло картину происходящего. Готфрид резко мотнул головой, не хуже, чем до того конь, отворачиваясь от девушки в сиреневом платье. Не смотреть на нее сейчас было не худшим методом не попасть под чары. Не поддаться на наваждение стоило огромных усилий (ага, тратим СВ), но расслабленность в такой ситуации могла стоить весьма и весьма дорого. Хрупкая девушка, как же... За такой вот нежной внешностью порой скрывались чудовища, пострашнее дракона. Следующее движение швейцарца было очень- очень быстрым, куда быстрее того, что природой отведено для человека. В долю мгновения он оказался рядом с девушкой, и все с той же скоростью мазнул ее ладонью по золотистым волосам. Со стороны это могло бы выглядеть нежно, но рука у швейцарца была тяжелая, а удар поставленный. Да, может быть бить девушек и не входило ни в один рыцарский кодекс, но Жизель сама показала свою более чем интересную натуру, значит и кодексы поведения относительно нее были иными. Впрочем, надо отдать должное тому, что имея теоретическую возможность сломать барышне хребет, Готфрид все же не стал этого делать, ставя своей целью именно вырубить жертву.

* Не смей! (нем)