Ласковое прикосновение превратилось в стальную хватку. Это было больно, но боль - частый спутник обучения, к ней привыкаешь... Но вот Зверю очень не понравилось. Напряжение последних ночей, сегодняшняя нервотрепка... Несколько минут медитации исправили бы дело, но где их взять, эти минуты? Невероятное - для нее - усилие воли отправила яростное существо обратно в глубины души.
Холодная рука отпустила шелк волос, но слова упали надгробными плитами. Легче не стало. Глайт опустилась на колени посреди комнаты, опустила голову, завесив лицо светлым пологом. Голос ее остался чистым и звонким. Только усталость больше не пряталась. В кругу семьи ведь не обязательно скрывать истинное лицо.
- Благодарю, Сир. - это было искренне. Регент (уже почти бывший), если и не считала себя во всем виноватой, право на свою смерть за Понтификом признавала.
- У меня не было выбора. Вы верно заметили - разброд и шатание. Принц пропал, Шериф тоже. Что оставалось делать? Позволить этим неонатам гибнуть под мечами Шабаша? Я... прошу прощения, госпожа. Я не оправдала вашего доверия.
Поздно просить прощения. Следовало признать - было допущено слишком много ошибок. Пусть не в том, о чего говорит Понтифик, но это не отменяет их существования. Вздохнув, колдунья поднялась, взглянула на создателя. Аэлис была все так же прекрасна. А аура силы, что, как магнит, притягивало совсем еще юную девочку из глухой северной страны, стала только сильнее. Вот только уюта и спокойствия, как раньше, теперь не чувствовалось.
Голос Глайт звучал ровно, безжизненно.
- После гибели последнего Регента города, остались мы - Шериф, Владислав и я. Мы боролись с Саббатом и охотниками, и с последними справились - их база, насколько я знаю, перестала существовать и угрожать сородичам. Владислав стал Регентом, но борьбой с Саббат занимался Шериф Вульф. Прибыл новый Принц - Вэйл. Но после Представления он пропал. Элизиум был разгромлен, охранники - погибли. Шериф собирал силы, чтобы разбить логово в борделе и, возможно, спасти Вэйла. Шабаш ударил первым - но мы выстояли, и ответным ударом были уничтожены многие их звери. Стая погибла. Но Принца её глава успела убить. Мы тоже потеряли многих... Шериф пропал. Тогда я... попыталась организовать оставшихся. Мне это не удалось. Сегодня на собрании в доме Владислава некий Вентру Александр объявил себя новым Принцем. Я думаю, у него получится... если он будет слушать мудрых советов и соблюдать Закон. Но пока я объявила Капеллу закрытой для посещений. Там, на собрании, остались новые послушники.
Вдох-выдох. Не необходимость, но пауза, чтобы собраться с мыслями.
- Я должна еще сказать, что некий Эльрих, отступник Ласомбра, обманул доверие Владислава и вернулся в лоно Шабаша. Возможно, требуются дополнительные доказательства, но прошу присмотреть за этим.
Девушка замолчала. Что еще заинтересует Аэлис? Любые события можно рассказать с разных сторон...

Глайт застыла от унижения. Значит - так? Значит... Осанка изменилась, ведьма вскинула голову - гневно, перестав, наконец, удерживать эмоции.
- Я думала, вы лучшего обо мне мнения. Думала, кто-кто, а Сир всегда поддержит. А вы... считаете меня никчемной. И всегда так считали, судя по всему. Благодарю, леди.
Издевательски поклонившись, девушка уперла руки в бока и яростно уставилась на создателя. Чувство самосохранения, безопасности, отступило под волной ярости. Слишком старательно её доставали последние дни. Слишком обидно было то, что сказала Аэлис.
- Если ты так меня ненавидишь, то лучше бы просто убила.
Вот теперь это было действительно опасно - Регент (бывший!) нависла над столом, требуя взгляда в глаза.

Как ни странно, Аэлис не разозлилась на выпад. И Глайт вдруг подумала, что выглядит как ребенок со своей обидой. И, возможно, понтифик действительно хочет, как лучше?
Отлипнув от стола, расстроенно вздохнула.
- Прости... простите, Сир.
Что ж... новая жизнь - не так плохо, да? А ведь, если вспомнить, то ни Регентом, ни, тем более, Сенешалем ей быть никогда не хотелось. Только вот жаль было расставаться с тем, чему отдано так много сил и времени. Девушка отошла ещё дальше, прислонилась к стене и какое-то время стояла, закрыв глаза. Где была в тот момент её проклятая душа? Возможно, сливалась со стенами, шепча слова прощания. Возможно, летала над городом вместе с горгульями или погружалась в воспоминания. Так или иначе, через несколько минут колдунья прошла в свою комнату, а затем вышла с небольшим саквояжем. Большую часть багажа, конечно же, составляли книги...
- Первые суда отходят перед рассветом. Но думаю, не стоит так затягивать с погрузкой.
Как это часто с ней бывало, ушедшая ярость смысла все эмоции за собой, оставив пустоту. Чуть сероватую стену, на которой, как на листе бумаги, можно было писать что угодно.