…Первым ощущением после пробуждения был холод каменного пола. Вампир поднял гудящую голову и пару раз встряхнул, тщетно пытаясь прогнать потусторонний шум. Взгляд был затянут туманной дымкой и прошлое вспоминались с трудом. – Что я тут делаю?.. Где я вообще?.. О! – Попытка освежить воспоминания о событиях последних ночей отозвалась резкой болью в затылке. Когда боль утихла, Ариман осмотрелся. –Подвал? Нет. Темница. Да…

…

Тзимицу шел в конюшни, мальчик следовал за ним. Им нужно было уединенное место для беседы, а темница подходила как нельзя лучше для этого. Когда они вошли, конюхи спешно покинули помещение. Прошествовав мимо стойл, Ариман нажал на камень в стене и она, с тихим шорохом, ушла в сторону, открыв проход в тюремные помещения. Тзимицу жестом показал мальчонке войти, тот все с той же тихой покорностью выполнил его волю, вампир вошел следом. Дверь вернулась на исходное место.

…

Ариман встал с пола. Сказать, сколько времени он провел здесь, было сложно, как впрочем, и вспомнить причину потери сознания. – Мы вошли, и я предложил пройти в сторожку. Нужно осмотреть ее… – Низкие потолки коридора, казалось, сейчас обрушатся. Тусклое освещение создавало впечатление, что весь мир поглотил мрак и висящие на стенах факелы – последний оплот света на Земле. Ариману казалось, что он шел вечность. Дверь в сторожку на другом конце коридора с каждым шагом становилась все дальше. Он понимал, что это лишь мираж, но прогнать его был не в силах. Наконец, протянув руку, вампир коснулся ручки двери и толкнул ее от себя. Перед его взором оказалась небольшая комната с двумя столами – письменным и обеденным - и тремя стульями. На письменном стоял канделябр, и лежали кучей листы бумаги, на обеденном – несколько пивных кружек и грязных тарелок. Ариман подошел к столу с бумагами. – Я стоял здесь, мальчик сел на стул…

…

- Ты боишься, юный посланец? Хех, тебе нечего бояться. Ты ведь здесь по поручению Инквизиции. Знаешь, а я ведь не сразу понял, что ты вампир. Как давно тебя обратили?
- Достаточно давно, чтобы уметь сохранять конспирацию, уважаемый Примас. – «Мальчик» держался более уверенно, чем на улице, но, все же, смотрел на «уважаемого Примаса» с опасением. – Я сразу перейду к делу. Мне велено доложить, что инферналисты дотянулись и до этого города. Да-да, необычайно стремительны, не находите?
- Я несколько удивлен, но, право, этого стоило ожидать. Непонятная сила тянет в этот городок темные силы всех мастей. Итак, я должен выкорчевать сорняки?
- Не спешите, почтеннейший. Для начала ознакомьтесь с этим документом. – Посланник вытащил из нагрудного кармана своей куртки аккуратный конверт и протянул его Ариману.
Вампир немедля открыл его, вынул содержимое – две пачки листов – и бегло осмотрел их содержание. В первой были указаны имена, чины и местонахождение сородичей служащих в Инквизиции. Выделяло документ то, что в основном тут указаны сильные и уважаемые персоны, некоторых Ариман знал лично, о некоторых лишь слышал. - Занятный документ, неужели среди них есть отступники, перешедшие на сторону демонов? – Ознакомившись с первой, он приступил к осмотру второй, которая представляла собой странную таблицу с графами «жертва», «дата смерти» и «убийца». Все «жертвы» этой немалой таблицы были инферналистами, но вампира насторожило не это. В графе «убийца» было только одно имя – Ариман Арквейд. – Посланник, что значат эти документы? – В его голосе не было проявления эмоций. Их сковало тяжелое чувство, возникшее после прочтения.
- Неужели это не очевидно? – Он посмотрел на тзимицу со снисхождением, как если бы объяснял ребенку, почему трава зеленая. -  Хм, возможно эта вещь поможет Вам лучше разобраться в ситуации.
Юноша достал из кармана что-то и кинул Ариману. Поймав предмет, вампир посмотрел на него… - Хм, перстень? Тут гравировка… – В этот момент слабость напала на вампира, перед глазами все поплыло, потолок стал полом, тело стало невесомым. Единственная вещь, четко видимая им, был перстень с гравировкой змея поедающего свой хвост – Уроборос. Перстень его Сира. В момент смерти его на нем не было, а так как большой ценности он не представлял, то не найдя его в родовом поместье Арквейд забыл о нем. Только теперь ему стало ясно, что Сир преподнес его в дар своим хозяевам-демонопоклонникам. А так как сейчас он держит перстень в руках…
- Ха-ха-ха! – По сторожке разнесся хохот, который принято называть демоническим. – Что, примас, удивлен?! Мы уже давно следим за вами и вашими жалкими потугами предотвратить Пришествие Великих, но в последнее время вы, грязь, подпортили нам слишком много крови, поэтому было решено избавиться от проблемы. Будет ли у тебя последнее желание, насекомое? Хотя, нет. Я не позволю тебе подобной роскоши! – Прорычав проклятия, лжепосланник сфокусировал взгляд на тзимицу.
Непонятные мыслеобразы замелькали в далеком тумане взгляда вампира: воспоминания о былом, бытность человеком, жуткий ритуал Становления, окоченение торпора, первое убийство, предательство Сира, недобрые взгляды завистников, полные ненависти глаза врагов, немое присутствие Окончательной Смерти. Сумбурица в сознании не давала никакой возможности противостоять ментальной атаке. Казалось, конец близок…

…

Каждый фрагмент выкорчевывался из памяти с неохотой и доставлял жуткую головную боль. Впрочем, Ариман уже привык к ней и, даже, зрение прояснилось, но дезориентация пока не прошла. – Он оказался баали и напал на меня… Но я жив, значит, я сбросил морок и убил его?.. – Он осмотрел пол. Ни следов борьбы, ни чего-нибудь похожего на прах. Острой болью в затылке отозвался образ перстня. – Черти адовы! Сдается мне мои силы на пределе. Нужно убираться отсюда. – Тзимицу двинулся к выходу, но комната качнулась и он упал на колено. – Ха, придется признать, что самому мне отсюда не выбраться… Э? Дежа вю?..

…

Казалось, конец близок. – Ааарх! Придется. Признать. Что. Самому. Мне. Отсюда. Не выбраться. – Ариман не смирился с положением, но эти галлюцинации вытягивали из него все силы и не позволяли даже думать. – Кто-нибудь. Помогите. – Из последних сил, повинуясь подсознательным рефлексам, вампир позвал на помощь… Время медленно тянулось, баали что-то говорил, голова чувствовалась одной большой Болью, сознание расщепилось на атомы и растеклось по Вселенной. Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы не пришла «помощь».
Дубовая дверь с грохотом распахнулась, чудом удержавшись на петлях, и огромная тень жуткой формы стремительно метнулась на баали, отчего тот потерял концентрацию и перешел к защите, отпрыгнув на стол. Сознание Аримана вновь стало единым целым, и он обнаружил, что стоит на коленях и смотрит на, лежащий на полу перед ним, перстень. В это время одним кадром перед тзимицу пронесся ход битвы. Тень прыгнула за баали, мальчик ушел в сторону и исчез, тень метнулась за невидимкой, перстень взмыл в воздух и полетел к выходу, тень неслась за ним. В этот момент взгляд невольно сфокусировался на тени и вампир непременно бы вздохнул от облегчения, если бы в тот момент знал, как это делать – тенью оказался его верный пес-злачта Цербер. После того как пес и баали исчезли вампиру стало заметно хуже, но он не имел ни какого стремления оставаться в этом месте и, собрав все оставшиеся силы, пошел к выходу.

…

Тзимицу шел по коридору к потайной двери. Его не волновало, что на улице может быть день. Сама мысль о том, что ему придется задержаться здесь хоть на минуту дольше, была ему до боли омерзительна. – Значит меня спас Цербер. Вероятно, я неосознанно связался с ним и вызвал, а после отступления баали, упал без сознания в коридоре. - Счастливейшим совпадением стало то, что работники борделя поставили его клетку не в конюшнях, как приказывал Ариман, а пренебрегли приказом и поместили ее в темнице, дабы не пугать лошадей. – Впервые в жизни радуюсь тому, что кто-то не выполнил мой приказ! Ха-ха.
Добравшись до стены, он нажал кнопку. Стена ушла в сторону, а за ней показался Цербер, мирно спящий почти у выхода. Услышав шорох двигающейся стены его головы воспряли, но когда он понял кто перед ним, морды приняли благодушный вид (настолько насколько это возможно по отношению к псу) и даже хвост тихо умиротворенно зашипел. Ариман подошел к нему и, глядя в глаза, потрепал по холке. Слова были не нужны, они общались невербально уже много лет, и ближе этого пса у вампира никого не было. Ну, кроме сумасбродного ласомбра, который почему то вызывал у него стойкую симпатию. После недолгого общения тзимицу стало известно, что, так как Цербер не мог открыть потайную дверь и самолично помочь хозяину, а в этом городе пес никому не доверял, то все приходившие сюда либо быстро убирались, либо убирались, но уже без руки, а то и двух. Но что гораздо более интересно… Баали был убит. Об этом красноречиво свидетельствовал развеянный повсюду прах. Цербер указал место, где он настиг юношу-баали.
- Что, баали, удивлен? – Передразнил изречение лжепосланника Ари, глядя на прах. В голове загремели барабаны, и в затылке остро закололо. – Неужели даже после смерти проклятие баали продолжает действовать?.. Нет. Это все он. – Взгляд вампира упал на черный перстень с гравировкой Уроборос лежавший в куче праха. Чем дольше смотрел на него, тем хуже ему становилось. Ариман сделал шаг по направлению к нему. Боль усилилась многократно, но тзимицу было не остановить. Он чувствовал подсознанием, что должен сделать это. Шаг. Боль. Еще шаг. Больше боли. Вампиру приходилось останавливаться после каждого шага, чтобы заглушить в его затылке нарастающее эхо ада. Но ничто не могло изменить его решения. Ариман знал, если он этого не сделает, то умрет очень скоро. Преодолеть эти несколько метров, казалось, так же сложно, как достичь голконды. Наконец, он опустился на колено и взял перстень.
– Моя догадка была верна. – Вампир победно ухмыльнулся. Удивительно, но боль стала стихать, и он надел печать на палец. Боль пропала. Такой легкости он не ощущал уже очень долго. Казалось, что он сможет достичь невозможного с помощью этой легкости. Стоит лишь «принять» ее… - Ха-ха-ха! Какой потрясающе идеальный план! Демонопоклонники, вы меня удивили. Если противника не удалось убить, нужно заставить его перейти на свою сторону так? Потрясающе!.. Только не на того напали. – Восхищение коварством врага сменилось серьезным молчанием. Усилием воли Ариман подавил в себе желание принять демонические «дары». – Похоже, мне придется пожить некоторое время с этим кольцом, пока я не придумаю, как снять проклятие. О Каин, хлопоты-хлопоты. – Усталость мягко легла на плечи, и вампир сел, прислонившись к стене, и закрыл глаза. Дорожный коричневый плащ быстро измазался в пыли, но вампиру было это безразлично. Цербер лег рядом. Так - в тихом спокойствии - прошло некоторое время. Не открывая глаз, вампир тихо сказал. – Мне нужна кровь. Цер, хочешь есть? Уже поел? Счастливый. Ну, я пойду. Сиди пока тут, я скоро буду. – Ариман Арквейд, Примас пражского отдела Шабаша, весь грязный и уставший, направился в бордель.

----> Бордель "Imagine", Главный зал